| |
Die Zeitschrift DELET berichtet über Roman Gorbachov
|
Еврейская сага. Часть 3-я. Роман.
В прошлых двух номерах мы повествовали о Мордко-Марко и его дочери Белле. Сегодня историю семьи, еврейский дух которой советская власть победить не смогла, завершает рассказ о представителе третьего поколения.
Он родился в 1983 году, тогда, когда незыблемость СССР казалась гранитной и только евреи (счастливчики!) имели возможность эмигрировать из страны победившего народ социализма. Но не все евреи стремились к такому счастью. Помните шутку, в которой Рабинович жалуется, мол, две тысячи лет жили наши предки спокойно, как люди, а нам выпало это несчастье — репатриация. Пришла пора отъезда и для героев нашей саги.
Роме было 9 лет. Конечно же, он ехать не хотел. Что ему до взрослых проблем? Антисемитизма он не знал, еврейства своего не ощущал, хотя не может объяснить до сих пор, почему в детсаде дружил в основном с еврейскими детьми. И почему, когда услышал однажды по радио музыку, про которую мама сказала: «еврейская», сразу понял — это «его музыка» — она почему-то сразу взяла за душу. Ну и мацу раз в году в семье ели, конечно. Да помнил ещё, что бабушка с дедушкой на идиш иногда разговаривали. А в остальном еврейство никак не ощущалось — напомним, что по документам отец его числился русским.
Вы скажете, что дети национальности не понимают, но я возражу — смотря по обстоятельствам. Чуть позже мы увидим ребёнка, которому родители запретят играть с еврейским мальчиком. Даже если этого мальчика зовут вполне по-русски — Рома Горбачёв. Кстати, насчёт имени, назвали его так в честь бабушки Розы, той самой, которая сменила во время войны еврейскую национальность, чтобы легче было жить детям. (Правда, дети потом не знали, как восстановить своё еврейство, чтобы уехать, да эта история знакомая!) А вот дедушка со стороны мамы, известный уже нам Мордко-Марко, пошёл в синагогу и там дали его внуку еврейское имя, тоже, конечно, на букву «Р» — Реувен. Рувим на идиш. Дали и второе имя (у евреев была такая традиция) — Олтер, в честь покойного родственника, чьё имя не было никому присвоено. Уж очень его близкие дедушку просили — ведь таким образом лучше всего сохраняется связь поколений. Так что наш герой — Роман-Рувим-Олтер.
Но вернёмся к рассказу. Мы остановились на том, что уезжать из родного Хмельницка Рома не хотел, Ему и там было неплохо, хотя помнить должен был — не маленький (третий класс окончил), — как дедушка водил его в школу, чтобы не похитили, а по ночам ложился с топором под подушкой, потому что какие-то телефонные вымогатели требовали с семьи денег. В общем, оказались они в конце концов в Мюльхайме. Он не понимал тогда, что приехали они сюда как евреи — приехали и приехали. Но очень скоро сообразил, по какой «линии» они здесь оказались. И не только потому, что мама учила, не говори, мол, никому, что ты еврей — мы понимаем (понимаем ли?) такую осторожность. Жили они в общежитии на Zinkhuettenstrasse. Вокруг были тогда в основном польские переселенцы, поэтому сдружился он с «русским» мальчиком из соседнего дома—сыном репатрианта из Казахстана, кажется. Вместе играли, он у них в доме бывал, ездил с другом и его отцом в интересные места всякие. Но однажды мальчик неожиданно перестал с ним общаться, а на вопрос: «Что случилось?» — бесхитростно ответил: «Родители запретили с тобой играть, потому что вы—евреи». Точка. В первую очередь антисемиты повсюду превращают нас в евреев.
Немецкая жизнь понемногу налаживалась. Рома ходил в школу. Изредка по субботам дедушка брал его с собой в синагогу. Он ничего не понимал в молитвенной тарабарщине, удивлялся, почему 8 присутствующих евреев не начинали молиться, а дожидались ещё двоих—они как раз с дедушкой и подоспели. Однажды даже сказал кадиш по покойному отцу, то есть с трудом произнёс непонятные слова, написанные русскими буквами. Начал ходить в общину на занятия по традиции, но они его не тронули, не заинтересовало его еврейство. Бар-мицву ему не справили. В общем, должен был стать он таким, как большинство его сверстников — ассимилированным евреем. Ан нет, рос он всё-таки еврейским пареньком. Когда в школе однажды проводили опрос по поводу конфессиональной принадлежности учеников, Роман заявил, что он иудей. В классе очень подивились такой диковинке. А учительница недоумевала, почему она раньше об этом не знала, на что Рома резонно заметил: «Я что, жёлтую звезду надеть должен был?»
А ещё был конфликт с одноклассником — местным немцем, юным, но многообещающим неонацистом. Физически более крепкий Роман идеологическую холодную войну, перешедшую в горячую, выиграл, после чего их обоих повели к директору, который заставлял их помириться, протянуть друг другу руки. Роман наотрез отказался — не будет он жать руку антисемиту. Эпизод замяли.
Я его спрашиваю, был ли этот мальчик исключением в немецкой школе? Роман так не считает. Он говорит, что ученикам много рассказывают о Холокосте, но делают это неумело и немецких детей этой информацией «перегружают». Плохо объясняют природу того, что произошло в отношениях немецкого и еврейского народа. Многие просто не понимают, что было, не постигают сути антисемитизма. Поэтому раздавались смешки во время коллективного просмотра «Списка Шиндлера». А на начальных кадрах фильма «Sonnenschein" (о семье венгерских евреев, принявших христианство, а потом вернувшихся к своему народу) смех смолк только тогда, когда зрители поняли, что молитва в кадре происходит не в синагоге, а в церкви.
Вот и получается, что, чем больше было в окружении Романа нееврейского, тем больше его тянуло к своим истокам. Неосознанно, конечно,тянуло.
Когда во время поездки с классом он увидел, что мусульманские ребята не едят свинины, он позавидовал их твёрдой приверженности своей традиции и сам перестал употреблять свинину. Не зная ещё всей мудрости еврейского кошрута. Наверное, мало кто может себе представить, какую силу характера надо иметь подростку, чтобы противостоять давлению нееврейского окружения, а также семье, не придерживающейся кошерности, и перестать есть свинину — основный продукт немецкого питания. Когда колбасу тебе подсовывает родной дедушка (на войне начал есть трефное, какая уж там кошерность?!), а свинина присутствует везде, даже "Gummibärchen" в виде желатина. Роман всё это выдержал и традицию отцов соблюдает.
К юношеским годам он увлёкся компьютерами (ничего удивительного!) и политикой (а это, согласитесь, не совсем ординарно!), стал модератором политической секции одного из форумов. Приходилось вникать в различные вопросы. В том числе в политику Израиля, проблемы антисемитизма, доводилось дискутировать в Интернете с апологетами нацистских взглядов. Он искал эти темы или они его находили? Недавно умерший родственник, о котором я уже упоминал в этой саге, Владимир Нудельман, писал в одной из своих книг о визите к мюльхаймской родне: «... Особенно хорошее впечатление произвёл на меня (...) Роман. Ему 17 лет, он фанатичный компьютерщик, ощущает себя евреем и стремится к их защите». Это написано именно в тот период.
Меж тем Роман окончил Realschule. Проходя ознакомительную практику, обычную для немецких школ, так себя показал, что его на этом предприятии оставили, обучили профессии программиста и взяли на работу. Параллельно он в вечернее время «сделал Abitur». Нынешним летом подал документы в университет. Вся его жизнь — учёба. Вот ещё одно подтверждение этому...
Так получилось, что он осознано начал ходить в евангелическую миссионерскую общину, вербующую в свои ряды наряду с христианами также евреев. Бывают там, кстати, десятки наших соплеменников. Особенно не задумываясь, ходят. А Роман захотел получить ответ на вопрос: можно ли остаться евреем, став христианином? Перед идеологическими приёмами миссионеров он оказался бессилен. Они знали Священное Писание, он—нет. Они апеллировали цитатами из Нового Завета, ссылались на высказывания еврейских авторитетов — он был беспомощен. Он понимал, что в их мировоззрении есть огромное несоответствие, но как его вычислить? Тогда он решил сам найти истину. Стал читать христианские книги, но главное — еврейские, в первую очередь, пророков. И открыл для себя огромный мир мудрости, справедливости, добра и света. Он открыл для себя Б-га. Но не того, еврейского раввина Иешуа, которого в этот сан возвели его поздние последователи и без веры в божественное происхождение которого человек, получается, никто. Нет, он понял, что Б-г, открывшийся иудаизму, и есть то, что движет этим лучшим из миров.
Он всё больше вникал в еврейские книги и находил всё больше противоречий в догмате миссионеров о том, что можно поверить в Христа и остаться евреем. Его в домашних группах, на проповедях, в приватных беседах убеждали, что евреям не надо делать обрезание, не надо соблюдать кошерность, что всё это — страшный грех. А синагога — вообще вотчина сатаны. Что в таком случае, думал он, остаётся в еврее от еврейства? Он пытался свести в своём мировоззрении христианство с иудаизмом — не сходилось. Он не понимал, почему человек в глазах церкви становится любимым и «кошерным» лишь тогда, когда примет Христа. Вот есть хороший человек с прекрасной семьёй, с воспитанными детьми. Этого для иудаизма достаточно, мицва (заповедь) исполнена. Его же оппоненты утверждают, что могут этого человека признать только после того, как он примет Христа. Лишь в этом случае он сможет попасть в рай. Он понял, что те евреи, которые посещают секту, еврейства совершенно не знают. Он пришёл к мысли, что привлечение евреев в христианство — есть самый настоящий антисемитизм, своеобразная погромная деятельность, приводящая к тому же результату: исчезновению еврейства. Он стал придерживаться еврейского взгляда на другие религии: мы уважаем чужой выбор, в данном случае христианский, но для нас он неприемлем.
Представляю, как трудно было спорить с ним тамошним активистам! Он цитировал еврейские источники, которые новоявленные проповедники знают только в искажённом виде, через призму христианских учений. Он наравне спорил с самим пастором, да что там «наравне» — он легко затыкал его за пояс в теологических спорах. Если, конечно, спор зиждился на фактах и логике, а не на криках вмешивающейся в спор пасторши. В конце концов его попросили оттуда — зачем им нужен думающий и компетентный человек? Ещё распугает остальных евреев, обращающихся к Иисусу.
...Роман не сразу вступил в либеральную общину — присматривался, видать. Теперь он здесь очень необходимый человек: общине нужны его знания, умения, порядочность и бескорыстие. Он — один из разработчиков и редакторов общинного сайта. Вместе с другими активистами создаёт сейчас молодёжный клуб. У него всё получится. Он молод, умён, честен, красив, эрудирован... У него есть любимая девушка. Через несколько дней ему исполнится 23 года. Его ждёт длинная интересная жизнь. Еврейская жизнь. Очень хочется пожелать ему счастья! Русско-немецкому еврею Роману Горбачёву. Пусть он, по древнему еврейскому диаспорному правилу, согласно которому евреем является тот человек, который своих внуков вырастил евреями, станет евреем! А дети и внуки его обязательно будут евреями. Еврейская сага продолжается!
|
|
|
|
 " Eine umfassende Übersicht über die Evangelikale Szene in Deutschland. Uneingeschränkt empfehlenswert!" |
|
